Бразилия. Фото автора.
Падение в хаос
Мир вокруг меня рушился, превращаясь в хаотичное нагромождение призрачных комнат и обрывков пространства. Я катился вниз, цепляясь за хрупкие кусты и ломкие ветки, пока наконец не замер на каменистом выступе. И только тогда до меня дошло: я все еще сжимаю в кулаке огромную пачку денег — миллионы реалов, которые сияли, как маяк для любого вора или убийцы. В этом месте могли лишить жизни и за пять реалов, что уж говорить о таких суммах.
Бегство от себя
Инстинкт самосохранения заставил меня сорваться с места. Я бежал по извилистым, почти вертикальным улочкам, которые закручивались в петли, подобные ленте Мёбиуса. Надежда теплилась лишь в том, чтобы добежать до проспекта, где может быть полиция. Хотя и с полицией, имея при себе такие деньги неизвестного происхождения, связываться было опасно.
Вокруг сгущались полупрозрачные тени. Их были сотни, тысячи — целая армия тех, кто в жизни не видел больше пары реалов. Их голодные взгляды были прикованы к пачке в моей руке. И в этот момент я понял: эти деньги — не спасение, а проклятие.
Жертва и освобождение
Я не просто выпустил купюры из рук — я швырнул их в толпу. Реальность, воплощенная в деньгах, разлетелась на осколки. Я наблюдал, как призрачные фигуры вырывали друг у друга клочки материального мира, как сама ткань бытия рвалась и проваливалась в небытие под их напором. Это был акт отчаяния и, как мне казалось, очищения.
.
Суд и приговор
«Договоримся?» — спросил я своего спутника, уже без надежды, но с глупой уверенностью, что и на этот раз пронесет. Его молчание было красноречивее любых слов. Я зашел слишком далеко.
«Вы идиот», — произнес он своим вечным полушепотом, на полный голос у него не хватало ресурсов, даже его крик был тихим.
Я поспешно согласился. Он был прав. Я не понимал последствий своего поступка. Я думал, что совершаю благо, осыпая бедняков деньгами. Но он открыл мне глаза: эти люди не знали, что делать с такой концентрацией реальности. Им бы удержать два-три реала, а я обрушил на них сотни. Богачи умеют «обуздывать» реальность, складывать ее, как пазл. А для неподготовленного человека она опасна. Он напомнил мне о шраме от попугайского клюва — это была лишь царапина по сравнению с тем, что могла сделать реальность с ягуаром или, того хуже, с человеком.
Он рассказал байку о богаче, который якобы вытащил из реальности живого человека, но не смог его удержать, и тот сбежал, бродя теперь среди нас. Холодок пробежал по спине. Мой спутник отмахнулся: «Слухи». Но в его словах сквозила неуверенность.
Дорога на границу
Мой приговор был не тюрьмой, а чем-то худшим. Меня отправляли «туда, на границу». Я впервые услышал, что у нашего мира есть граница.
Мы поднимались по лестнице, вырубленной в самой пустоте. Ступени то были каменными и надежными, то едва намеченными карандашными штрихами. Туман сгущался, и в нем начало проступать нечто тревожное — очертания листьев, веток, лиан.
«Откуда берутся реалы?» — спросил он. Я не знал. «Из реальности», — догадался я. «А где она, реальность?» — продолжил он. Страх сковал меня. Она была здесь, рядом, за тонкой пеленой тумана. Он протянул мне веточку папоротника. Она была настоящей, плотной, живой. Мы шли дальше, пока под ногами не появился настоящий, твердый асфальт.
Истинная цена богатства
Мы стояли на краю. Дальше была реальность такой плотности, что она могла раздавить неподготовленного. «Зачем мы здесь, если не можем ничего взять?» — спросил я. «Забирать ничего не надо... оно само придет», — был ответ. И тогда меня осенила чудовищная догадка. Мы пришли за человеком. За живым человеком из того мира.
Он признался, что делал это раньше — по прихоти богача, который потом не справился со своей «добычей». Значит, слухи о сбежавшем человеке — правда.
Мое возмущение было мгновенным: «Это неправильно!». Его тихий крик был полон горечи: «Вы мне о гуманизме? А они нас сюда загнали! Отжали себе всю реальность — леса, города, землю! А нам оставили эту пустоту!». Его ненависть к тем, «по ту сторону», была глубокой и старой.
Выбор на краю бездны
И тогда из тумана появилась она. Девушка на велосипеде, с фонариком на руле. Имя пришло само собой — Хельга. Он приказал мне окликнуть ее, чтобы она обернулась, потеряла равновесие и сорвалась в нашу пустоту. Это был план.
Я молчал. Он, теряя голос, кричал: «Хельга!». Она начала оборачиваться.
И я бросился вперед. Не за добычей, а наперерез судьбе. Я выскочил из небытия на мокрый асфальт того мира, подхватил падающий велосипед. Мы рухнули на дорогу. Главное было — не соскользнуть обратно в пустоту, где мой спутник в ужасе отползал, глядя на меня с немым вопросом. Кажется, он узнал во мне того, кого привел сюда два года назад.
Я обнял Хельгу, свою родную, милую Хельгу. И молча ждал, ждал, когда она назовет мое имя, чтобы наконец вспомнить, кто я.
Больше интересных статей здесь: Банки.
Источник статьи: Реальные реалы (окончание).
