Материал основан на данных из открытых источников.
Спасение банков в кризис: роль наркокапитала
В самый сложный период финансового кризиса 2008–2009 годов прозвучало заявление Генерального секретаря ООН, исполнительного директора Управления ООН по наркотикам и преступности (УНП ООН) Антонио Косты. Он сообщил, что примерно 352 миллиарда долларов США, полученных от оборота наркотиков, были направлены в крупнейшие мировые банки. Эти средства помогли устранить острый дефицит ликвидности и использовались для межбанковского кредитования. Как показывают расследования по отмыванию денег, многие системообразующие финансовые институты в значительной степени зависят от «грязных», но высоколиквидных наркоденег.
Экономическая логика наркопотоков
Почему англосаксонская финансовая система так заинтересована в мощных наркопотоках, активно их поддерживает и даже культивирует? Статистика демонстрирует прямую корреляцию: рост производства опия часто совпадает с увеличением численности иностранных военных контингентов в регионах-производителях.
Эта связь объясняется тем, что деньги от наркоторговли и сама глобальная наркоиндустрия являются не просто побочным элементом, а важным донором ликвидности, которой так не хватает финансовой системе. По сути, этот теневой сегмент стал существенной и неотъемлемой частью современной денежной архитектуры.
Масштабы рынка: наркотики vs нефть
Влияние углеводородного сектора (нефти и газа) на мировую экономику общеизвестно – на его долю приходится около 6% мирового товарооборота. При этом наркорынок, оцениваемый в сопоставимую величину, почему-то остаётся вне поля зрения большинства экономистов и политиков.
Для понимания масштабов: только в США рынок кокаина оценивается в 35 миллиардов долларов, а героина и других наркотиков – ещё в 15 миллиардов. Прямой монетарный ущерб экономике США от наркотрафика составляет около 150 миллиардов долларов. Учитывая, что аналогичные по объёму рынки существуют в Европейском Союзе и Китае, негативный эффект многократно усиливается за счёт синергии. Европа, например, является крупнейшим потребителем афганского героина и половины латиноамериканского кокаина, что ведёт к системной деградации реального сектора экономик ведущих стран.
В итоге «наркоденьги» в сочетании со спекулятивными финансовыми пузырями истощают экономику, лишая её ресурсов для созидания и развития.
Банковские скандалы: от Wachovia до Bank of America
Яркой иллюстрацией проблемы стало громкое дело против американского банка Wachovia. По официальным данным, через его счета в мексиканских обменных пунктах (casas de cambio), контролируемых наркокартелями, было отмыто 378 миллиардов долларов. В начале 2010 года, как сообщала британская газета The Observer, банк заключил досудебное соглашение с регуляторами, заплатив около 150 миллионов долларов, чтобы избежать уголовного преследования за содействие в отмывании денег.
Это не единичный случай. Правоохранительные органы США также сообщали о подозрительных операциях через другой гигант – Bank of America. В деле Wachovia фигурировали средства от продажи 22 тонн кокаина, а в случае с Bank of America – от 10 тонн.
Корень проблемы: природа финансовой системы
Основная причина этого явления кроется в самой сути современной мировой финансовой системы. Сегодня огромную роль играют различные формы эрзац-денег – деривативы, залоговые облигации, фьючерсы и прочие инструменты, которые формируют гигантский финансово-спекулятивный «пузырь».
Для наглядности: представьте, что у банка есть зарегистрированные финансовые обязательства на 600 триллионов долларов. При этом реальное обеспечение (активы) оценивается всего в 10 триллионов. Получается, что необеспеченные обязательства, то есть сам «пузырь», в 60 раз превышают гарантированную базу.
В условиях кризиса хроническая нехватка ликвидности и борьба за выживание не только заставляют банки закрывать глаза на происхождение денег, но и делают криминальные средства крайне привлекательными. Возникает парадокс: в период ослабления экономики банки каким-то образом находят ликвидность для выполнения обязательств. Именно эта возможность постоянного пополнения ликвидности во многом и является скрытой пружиной, поддерживающей глобальное наркопроизводство.
Глобальные наркопотоки: кокаин и героин
Сегодня можно чётко выделить два основных глобальных наркопотока: латиноамериканский кокаин и афганский героин. Разрушительная сила этих потоков особенно очевидна в странах-транзитёрах. Попадая под их влияние, эти государства погружаются в бесконечные социально-политические кризисы, поскольку объёмы проходящих через них наркоденег зачастую в два-три раза превышают их национальные бюджеты.
Пример Центральной Азии и Нового Шёлкового пути
Взгляните на Центральную Азию. Бюджеты Таджикистана и Кыргызстана, которые лежат на пути «Северного маршрута» афганского героина, несопоставимо малы по сравнению с финансовыми потоками наркоторговли, проходящими через их территории.
Балканы: европейский наркохаб
Глобализация наркопреступности превратила Балканский полуостров в ключевой транзитный узел. В частности, регион Косово после известных событий стал главным европейским наркокластером – местом, где сходятся два глобальных потока: кокаин из Африки и героин из Турции, для последующей дистрибуции по странам ЕС.
Через этот центр, по оценкам ООН, ежегодно проходит около 50 тонн героина. Прибыль от его транзита достигает трёх миллиардов евро в год, что вдвое превышает бюджет самого Косово.
Выбор для Центральной Азии: уроки Афганистана
Понимают ли лидеры центральноазиатских государств, какое будущее их ждёт, если они пойдут по пути Афганистана – страны, разрываемой между радикальным экстремизмом и иностранным вмешательством? Позиции этих лидеров сложно назвать неуязвимыми: история знает примеры, когда наркомафия свергала даже самых устойчивых правителей.
Сценарий, при котором наркосети в союзе с иностранными спецслужбами организуют переворот, за которым последуют хаос и длительная оккупация, выглядит для региона вполне вероятным.
Вывод: необходимость новой экономической модели
Вывод из всего вышесказанного очевиден: миру необходима принципиально новая, здоровая экономическая модель. Именно к этому должна вести Великая трансформация – создание новых интеграционных моделей, объединяющих людей, системы и технологии на принципах устойчивого развития и созидания.
